– Да я повторю это любому, кто захочет меня слушать.

– Ну что ты хочешь, Медуза, он же специалист по бюстгальтерам, – усмехнулся Хейне.

– Он преступник, говорю вам. Таким нельзя доверять боевой корабль. Но это еще не все. Я объясняю ему, что это означает британские торпедные катера. Но Паули даже не подумал сменить курс. Я говорю, нужно повернуть им навстречу. «Не вижу никаких катеров», – отвечает Паули. «Да вон же они, – говорю я, – подходят курсом тридцать градусов». – «Нет, мы отойдем», – заявляет Паули и командует лево на борт. Через полминуты – бац! Если бы он повернул всего лишь на тридцать градусов вправо, то нос нашего корабля смотрел бы точно на катера, и они бы в нас не попали. Торпеда прошла бы по левому борту. Но Паули испугался и не пошел на сближение с противником, а дал команду отойти.

Холод загнал матросов вниз. Когда Тайхман улегся на свою койку, подложив под себя кусок брезента, Штолленберг сказал:

– Ты знаешь, Паули не только не умеет управлять кораблем, он еще и порядочная свинья. Сразу после того, как в борт ударила торпеда, он дал команду задраить все водонепроницаемые двери. Герд поднялся на мостик и сообщил ему, что кочегары стучатся в переборку. Он спросил, нельзя ли ненадолго открыть дверь, ведь в кочегарку еще не могло набраться много воды. Паули заорал, что убьет любого, кто попытается открыть водонепроницаемые двери, безопасность корабля, мол, превыше всего, и ему плевать, что станется с запертыми кочегарами. Но Герд не отстал от него…

– И ты тоже?

– Мы еще два раза подходили к Паули и просили разрешения открыть дверь. В конце концов он погнал нас с мостика. Герд сказал, что до кочегарки можно добраться через входной люк, поэтому он обвязал меня веревкой под мышками и опустил вниз. Мне кажется, это я наступил тебе на лапу.

– Наверное.

– Нам повезло, что торпеды попали в угольный бункер, иначе воды было бы гораздо больше. Но если бы не Вегенер, мы бы все равно пошли ко дну.

– Как это так?

– Он подвел свой корабль к нашему борту, а потом он и тральщик номер 2 пропустили под нашим днищем трос. Вот это настоящее морское искусство.

– А что делал в это время Паули?

– Ничего. Просто трепал всем нам нервы своим криком.

– Если этот ублюдок будет командовать нашим кораблем и в следующем плавании, я его выброшу за борт.

– Я тебе помогу, – поддержал Штолленберг.

Глава 5

Паули посадил Тайхмана и Штолленберга на три дня под арест. Они возвратились из увольнения в 1:11. Паули посчитал эти одиннадцать минут самовольной отлучкой и подверг их наказанию. Они и вправду засиделись у Доры, но сумели бы вернуться вовремя, если бы не перепутали входы на верфь. Они совсем забыли, что сегодня утром «Альбатрос» был поставлен в сухой док.

А перед этим они помогали освободить бункер от оставшегося там угля и наткнулись на тела двух кочегаров, стоявших вахту вместе с Тайхманом. Их расплющило взрывной волной о крышу. Паули требовал, чтобы бункер был чист как стеклышко.

– Рабочим дока и особенно инженерам, – сказал он, – не понравится вид крови и сломанных костей.

Они закончили работу в 16:00. После этого команду выстроили в парадной форме на палубе для вручения Железного креста второго класса младшему лейтенанту запаса Паули. Такой же награды удостоился и погибший командир, а также Штюве за сбитый им самолет. Командир флотилии поблагодарил команду за спасение поврежденного корабля и произнес несколько прочувствованных слов о павшем командире и двух кочегарах. В заключение он объявил, что старшим помощником назначается младший лейтенант Пашен.

– Смирно! Равнение направо! – скомандовал Паули.

Командир флотилии поблагодарил команду:

– Так держать!

Хейне ткнул Лёббермана под ребра:

– Здорово ты отдал нашего Паули под трибунал!

– Зря Вегенер наградил его Железным крестом, – заметил Бюлов.

– Он вынужден был дать ему крест, иначе Штюве не получил бы своего, – сказал Штолленберг.

Командир флотилии отдал честь своим бывшим ученикам, пожал им руки и задержался, чтобы немного поболтать с ними.

– Ну, как дела? – спросил он Тайхмана. – Что вы?.. – Он запнулся, неуверенно улыбнулся и хлопнул Тайхмана по плечу. – Все придет в свое время.

– Что он хотел этим сказать? – спросил потом Тайхман Хейне.

– Черт его знает, – ответил Хейне. – Пойдем лучше к Доре.

На пути в город они миновали двух дам. Одна, вся в черном, была вдовой погибшего капитана; другая – женой командира флотилии. Все отдали им честь, и даже Питт постарался сделать это как следует. Тайхман отдал честь вдове командира.

– Я был бы не прочь позабавиться вон с той. – Питт почмокал губами.

– Ты всегда был свиньей, – бросил Штолленберг и покраснел.

– О ком это вы? – спросил Хейне с непривычной для него резкостью.

– О мадам Вегенер, если не возражаешь, – ответил Остербур.

– Пойди сначала спроси, согласится ли она иметь с тобой дело, – произнес Тайхман со смешком, который был больше похож на кашель подавившегося человека. Дамы проехали мимо в автомобиле командира флотилии. Бюлов и Фёгеле пошли в парикмахерскую, а Тайхман, Штолленберг и Хейне отправились по магазинам. Им пришлось походить, пока они не нашли то, что искали. Они купили яркий шелковый шарф с набивным рисунком; продавщица, которой они понравились, уступила его по двойной цене, зато без талонов. Они встретились с Фёгеле и Бюловом в парикмахерской.

Побрившись, все пятеро отправились к Доре.

– По правде говоря, я бы с большим удовольствием посидел в баре и выпил бы чего-нибудь приличного.

– Не говори глупостей, Ганс, – сказал с нажимом Штолленберг. – Ты идешь с нами.

Когда они вошли в заведение Доры, там сидело всего несколько посетителей. Между кафе и пивным залом был проход, и с первого взгляда никто бы не догадался, что официантки обслуживают посетителей не только за столиком.

Они уселись за угловой столик рядом с баром и послали на разведку Фёгеле. Он попросил продать ему пачку сигарет без талонов.

– Не могу, – ответила девушка за стойкой. Эта крашеная блондинка, судя по всему, была не прочь удалиться с клиентом на второй этаж.

– Мне хотелось бы увидеть вашу хозяйку.

– Она сейчас очень занята.

– С кем?

– Не поняла?

– Я хочу сказать, с кем это она кувыркается в постели?

– Советую вам оставить ваши грязные намеки – здесь приличное заведение.

– Я хочу передать ей привет.

– От кого?

– От «Альбатроса».

– Кто это – мужчина?

– Нет, целая толпа мужчин.

– Не понимаю. Не могли бы вы говорить пояснее?

– «Альбатрос» – это корабль. На нем служат мужчины. Понятно?

– Не думаю, чтобы моей хозяйке это было интересно.

– А вы лучше спросите ее саму.

Девица сделала недовольное лицо и удалилась.

– Кусок мяса, а не девушка, – сказал Фёгеле, постукивая монеткой по стойке бара. – Эй…

В эту же минуту кусок мяса появился в сопровождении Доры, одетой как дама. Она и внешне стала напоминать даму.

– Кого я вижу! – вскричала она и поздоровалась с Тайхманом, Штолленбергом и Хейне, как будто не видела их по меньшей мере лет двадцать.

Они отдали ей шарф и книги.

– Какой милый шарфик! И целых три дневника сразу…

– Можешь использовать их для записи своих доходов и расходов, – предложил Хейне, – здесь очень хорошая бумага.

– Стоило ли так из-за меня тратиться!

Она на минуту оставила их и вернулась с пятьюстами марками. Хейне сказал, что деньги возвращать не надо – они начистили друг другу рожи и разошлись довольные. Но Дора настаивала.

– Тогда мы их здесь же и пропьем, – пошел на компромисс Тайхман.

– Об этом не может быть и речи. Денег с вас я не возьму.

Штолленберг предложил вернуть деньги их законным владельцам, но его предложение было единодушно отвергнуто.

– Тогда получится, что мы напрасно дрались, – сказал Хейне.

Наконец, они согласились принять от Доры эти деньги, но тут же отдали их ей на хранение.